Родился Мирон Иванович Мержанов

АРХИТЕКТОР  МИРОН  МЕРЖАНОВ

Архитектор Мирон Иванович Мержанов прожил на свете восемьдесят лет. Столь почтенный возраст навевает мысли о «безоблачной» биографии, счастливо закончившейся спокойной старостью. В действительности же, эти восемь десятков лет жизни архитектора вместили в себя периоды взлетов и падений, надежд и их крушений, радостей и горестей. Произнеся сакраментальную фразу: «Он жил в эпоху Сталина», мы рискуем быть непонятыми – слишком уж много наших соотечественников могли бы сказать то же самое применительно к собственной биографии. Но для Мирона Мержанова слова «Сталин» и «сталинизм» означали едва ли не больше, чем для кого-либо еще...

Жизнь Мирона Мержанова поначалу складывалась так, что он мог бы остаться хорошим провинциальным архитектором. М. И. Мержанов родился 11(23) сентября 1895 года в городе Нахичевань-на-Дону (позднее он стал частью Ростова-на-Дону). И далее – «традиционное» для многих будущих архитекторов увлечение рисованием (любопытно, что Мирон Мержанов больше всего любил рисовать лошадей, сохраняя эту любовь до последних дней), потом – Петербургский институт гражданских инженеров, Первая мировая война, вплоть до окончания которой Мирон Мержанов служит в телеграфной роте. А в свободное время (которого почти не было), еще до начала войны, Мирон подрабатывал чертежником у знаменитого А. О. Таманяна, жившего тогда в Петербурге. Стоит ли говорить о том, что работа у маэстро оказала решающее влияние на становление Мержанова как архитектора.

Первые свои практические работы сам Мержанов датирует в автобиографии 1917 годом. Вплоть до начала тридцатых годов – добрые полтора десятка лет – архитектор не покидает Северного Кавказа. «Ареал распространения» его построек ограничивается Донским округом, городами Кавказских Минеральных Вод и другими крупными центрами Северного Кавказа (Ставрополь, Грозный, Прикумск). Вся жизнь Мирона Мержанова не спеша протекает в этом регионе. Здесь архитектор родился, здесь он обзавелся семьей, здесь появился на свет его сын. Известность пришла к Мержанову отчасти неожиданно. Хотя и в этом случае «отправной точкой» на пути к славе стал Северо-Кавказский регион. Правда, на этот раз его черноморский «фланг» – город Сочи. В 1929 году был объявлен открытый конкурс на проект здания санатория РККА в этом курортном городе. Победителем был объявлен мало кому знакомый в широких кругах архитектор М. Мержанов. Рабочие чертежи будущей постройки выполнялись, естественно, в Москве, благодаря чему Мирон Иванович стал часто ездить в столицу. Подобно эффекту снежного кома, эти визиты стали «обрастать» знакомствами с потенциальными клиентами. А главное Мержанова заприметили не просто в высоких кругах: на него обратили внимание «самые сильные мира сего», заказав именно ему несколько проектов санаториев, домов отдыха и загородных дач. Образ санатория РККА (позже был переименован в честь К. Е. Ворошилова и более известен под этим именем) неотделим от облика города. Смеем утверждать, что этот санаторий стал подлинно «визитной карточкой» города, хотя Сочи могут гордиться постройками таких архитекторов, как А. Щусев, И. Жолтовский, И. Кузнецов, А. Душкин, К. Алабян и других. Светлые конструктивистские корпуса, взрезающая холм лента фуникулера и остроконечные кипарисы – без этой картинки не обходится, наверное, ни один путеводитель, ни один комплект открыток, посвященных городу Сочи. Забегая вперед, скажем, что проект военного санатория был удостоен «Гран-при» – высшей награды парижской выставки 1937 года.

В 30-е годы Мержанов становится главным архитектором ВЦИК. Он выполняет несколько проектов дач Сталина (в Кунцеве – так называемая «ближняя дача»), а также в Мюссерах, на Холодной Речке, на Бочаровом Ручье. Принимая во внимание, что последние три объекта находятся на Северном Кавказе, можно сделать вывод о том, что Мирон Мержанов как бы и не покидал родных мест. Но суть в том, что теперь его статус был несколько иным.

Мержанов проектирует и строит два крупных комплекса в хорошо знакомом ему городе Кисловодске (здесь в 20-е – начале 30-х он осуществил два с лишним десятка разнообразных проектов) – санаторий НКВД «Кисловодск» и санаторий Совета Министров СССР «Красные камни». Если первый из них выдержан в духе так называемого «романтического конструктивизма» – красиво изогнутые крылья комплекса мягко вписаны в выразительный рельеф крутого холма; осевая перспектива представляет собой законченную симметричную композицию, что, в общем-то, не характерно для этой эпохи, то второй, скорее, можно было бы отнести к «романтическому классицизму». А вот романтика стопроцентной, на первый взгляд, постройки в духе классики заключается в органичном внедрении в ее сущность нетрадиционных для стиля элементов – полуцилиндрического стеклянного перекрытия кинозала, не до конца «проработанных» деталей традиционного ордера (на самом же деле, эта «недоработанность» – не что иное как один из художественных принципов Мержанова, исповедуемых им на протяжении всей жизни). Две эти постройки не очень хорошо известны историкам архитектуры – отчасти по причине «особого» статуса их заказчиков, отчасти – и об этом ниже – из-за того, что случилось с их творцом в дальнейшем.

Два проекта были выполнены в эти годы Мержановым для Москвы. Первый из них так и остался нереализованным – это проект здания Института мировой литературы имени А. М. Горького. Монументальное сооружение с цилиндрическим объемом в центре композиции и двумя боковыми крыльями должно было подняться на хорошо знакомом москвичам и гостям столицы месте – там, где несколько позже архитектором Д. Н. Чечулиным было возведено высотное здание, известное как «жилой дом на Котельнической набережной». Другой московский проект был воплощен в жизнь. Дом архитектора в Гранатном переулке (бывшая улица Щусева) – плод творчества трех архитекторов: А. К. Бурову принадлежит разработка фасадной части,  А. А. Власовым разработан проект фойе и большого зала, а М. И. Мержанов выполнил проект общей планировки здания и ресторана. Полюбившийся архитекторам ресторан с темно-красными кирпичными стенами и темно-коричневыми кессонированными потолками свидетельствует об уважительном отношении Мирона Ивановича к творчеству Ф. Л. Райта, влияние которого было заметно еще при работе Мержанова над комплексом санатория «Красные камни» в Кисловодске.

В 30-е годы М. И. Мержанов стал автором первых эскизов главных наград страны – Золотой Звезды Героя Советского Союза и золотой медали «Серп и Молот», которой награждали Героев Социалистического Труда. Многие поколения наших соотечественников привыкли к облику этих наград, а, между тем, могло бы получиться так, что эти звезды увидели бы свет в об-рамлении лаврового венка, либо без   колодки; они  даже предполагались более крупного размера, нежели сейчас. Однако после некоторых сомнений лично И. В. Сталин утвердил тот вариант, который известен сегодня.

В те же годы Мержанов занимал пост председателя Архфонда (следует сказать, что он был один из организаторов Союза архитекторов СССР и его секретарем). Перед самой войной и в первые годы войны большое внимание Мирон Иванович уделял «Суханово» как дому творчества архитекторов. Уже тогда, когда война подошла непосредственно к стенам столицы, при его участии было организовано питание членов Союза, для чего одно из стад крупного рогатого скота, которое должно было перегоняться в глубь страны, было оставлено в Суханово. Творческая и хозяйственная деятельность Мирона Ивановича Мержанова оборвалась в 1943 году в связи с его арестом...

В какой-то степени архитектору повезло в том, что он был отправлен в Комсомольск-на-Амуре, где получил возможность выполнять проекты заводских клубов, а также многочисленных транспортных сооружений на строившейся тогда трассе Комсомольск – Советская Гавань. О цинизме эпохи свидетельствует и тот факт, что, удерживая Мирона Ивановича на положении заключенного, высокое руководство страны подчеркивало, что он – лучший архитектор в области санаторно-курортного строительства. Будучи арестованным, он был привезен в Москву, где ему поручили выполнять проект крупного санатория МГБ в Сочи. Этот комплекс возведен на рубеже 40-х и 50-х годов группой архитекторов (находившихся, естественно, не под арестом) под руководством... «сидящего» Мержанова! Архитектура санатория отражает основные художественные принципы, царившие в послевоенной советской эпохе соцреализма. Но даже здесь Мержанову удалось воплотить свой основной замысел: лоджии жилых корпусов расположены под углом по отношению к продольной оси здания – для обеспечения лучшей инсоляции. Мирон Иванович называл этот прием «зубчаткой» и сумел использовать его в ряде своих реализаций в Кисловодске. Помимо улучшения функциональной организации санаторного здания, «зубчатка» создает изящную светотень, внося в казалось бы «неприкасаемую» архитектуру советского классицизма романтическую ноту. Впрочем, как мы уже знаем, это характерно для творчества Мержанова, и остается только удивляться, что он продолжал следовать своим принципам даже несмотря на свое незавидное положение.

Пятидесятые годы Мирон Иванович провел в Красноярске. Сначала, еще до освобождения и реабилитации, он стал автором реконструкции здания Дома Советов в центре города, ранее начатого строительством, но по непонятной причине законсервированного. И здесь Мержанов осуществил то, что сразу стало выделять именно этот Дом Советов среди всех его бесчисленных «собратьев» по стране: здание не имеет «традиционного» сильно вынесенного портика. По оси здания расположена выразительная ниша с балконом, а трехчетвертные колонны хотя и фиксируют центр осевой композиции, но при этом сообщают зданию фронтальную динамику, вызванную размещением его не непосредственно на площади, а на проспекте – главной магистрали города. За счет столь нетрадиционного решения колоннады дополнительная зрительная нагрузка падает на изящно прорисованные ниши, отмечающие фланги здания.

В Красноярске Мержанов сумел реализовать более десятка крупных объектов – клубы, кинотеатр, другие общественные и административные здания. Интересен опыт (хотя и печальный) работы над новым зданием редакции местной газеты, являющейся одной из старейших в стране. Прекрасно понимая необходимость расширения редакции, но в то же время сохранения исторического деревянного здания, Мирон Иванович предложил вариант, при котором около старой постройки ставились два столба, и верхняя часть нового здания нависла бы над деревянной избой, словно оберегая ее. Однако этот прием вызвал непонятное раздражение у властей, и по их распоряжению памятник истории и культуры был полностью уничтожен. А вскоре в Праге и в центре Москвы (в районе Пироговских улиц) появились комплексы, выполненные по тому же принципу – «новый дом – на старом»...

Здесь же, в Красноярске, М. И. Мержанов стал основателем Красноярского филиала центрального института «Горстройпроект», более известного впоследствии как «Красноярскгражданпроект». Мирон Иванович возглавлял его вплоть до своего возвращения в Москву, последовавшего в 1960 году. Многие красноярские архитекторы, имена которых стали известны всей стране в 1960-70-е годы, до сих пор называют Мержанова в числе первых своих наставников.

Работая в Москве, Мирон Иванович Мержанов стал руководителем авторского коллектива, проектировавшего два крупных комплекса – ВНИИ «Инструмент» на Большой Семеновской улице и «Станкоимпорт» на Профсоюзной улице (около станции метро «Калужская»). К сожалению, оба этих комплекса так и не были завершены в соответствии с авторским замыслом: в обоих случаях отсутствуют вертикальные элементы, зрительно «собирающие» композицию и приводящие ее к масштабу большого города.

Как-то Мирон Иванович, уже в конце 50-х годов, когда архитектура начала превращаться в «строительство», не без грусти заметил: «Я не могу все время менять свои художественные пристрастия. Я был конструктивистом, затем вынужден был стать «классиком», а теперь вообще не понимаю, чего от меня хотят». Уважая подобную самокритичность, заметим, что в творчестве этого архитектора – вне зависимости от эпохи и стилевой моды – можно найти излюбленные приемы, в результате чего объекты, выполненные им в 20-е годы, имеют неожиданно много общего с его же постройками 50-х и даже 70-х годов. Но «два уровня секретности» – один, связанный со спецификой работы архитектора для членов правительства, второй – с его арестом – не позволили Мирону Ивановичу Мержанову получить ту известность, которой он по праву заслуживает. И сегодня его в соответствии с историко-мемуарными публикациями последних лет продолжают называть просто «сталинским архитектором»...

Настоящая статья так же, как и ряд публикаций, изданных к юбилею мастера, раскрывает многогранность творчества архитектора Мирона Мержанова.

С. Мержанов

// Ставропольский хронограф на 2001 год. – Ставрополь, 2001. – С. 252–256.