Забыть прошлое – значит, предать память о людях, погибших за счастье Родины. Забыть все горести и невзгоды всех, кто вынес эти страшные лишения ради нас.
Война не обошла стороной и нашу малую родину – станицу Галюгаевскую. 600 сыновей, мужей, отцов проводили станичники на фронт. 293 семьи не дождались своих родных.
В нашей станице есть улица Братьев Семёновых. На пересечении улиц Ленина и Бр. Семёновых до нашего времени сохранился тот дом, где жила многодетная семья Семёновых – Григория Кирилловича и Любови Антоновны.
За годы войны они получили шесть похоронок.
Проносилась над Галюгаевской светлая тень короткой ночи – самой короткой из всех ночей в году. Над Тереком стоял тёплый, белый, как парное молоко туман, и колосились уже хлеба в полях. Сошлась заря с зарёй, и рассвет занялся. Последний мирный рассвет сорок первого года.
В канун того рассвета с далёкой заставы, носившей имя Котовского, писал Миша, что служба идёт хорошо и скоро вернётся к своему Тереку. Спрашивал, как дела у Феди – младшего, весной призванного в армию… Михаил и Фёдор Семёновы первыми из братьев приняли бой с врагами.
Затем ушёл на фронт Константин. После уборочной стали солдатами Фёдор и Семён.
Катилась от рубежей России небывалая и горчайшая война, сея неизбывное горе. Не обошло оно и Семёновых. Пришла первая похоронка: смертью храбрых пал под Белой Церковью Михаил Семёнов. Пришла вторая: в боях под Киевом геройски погиб рядовой Константин Семёнов.
Проседью пошла голова как кряж крепкого шестидесятилетнего Григория Кирилловича. Надев черный платок, потемнела лицом и словно меньше стала ростом мать.
Шестнадцатилетний Илья и тринадцатилетний Павлик кулаки сжали, не обронив слезы – не мужское это дело.
Работали они в те дни чуть не сутками в колхозе. «Все для фронта!» – называлась эта работа.
Приходили в Галюгаевскую потёртые треугольники с разных фронтов. Чаще писал Семён. Из Одессы, из Севастополя… Катилась война прямо к родному дому.
В августе сорок второго ушел на фронт Илья. «Вот и мой черёд родину защищать», – только и сказал, прощаясь с родными. Павлик проводил брата до Моздока и долго смотрел ему вслед, ещё не набравшему силы, но такому сильному. Потом погнал бричку домой, где ждал его свой фронт. До прихода немцев надо было угнать в степные буруны колхозный скот, закопать хлеб.
…За радостью освобождения обрушились страшные вести. Четыре похоронки получили Семёновы.
В боях под Харьковом погиб Фёдор – старший. Под Таганрогом – Фёдор – младший. В Крымских боях сорок второго сложил голову защитник Одессы и Севастополя, никогда не унывающий Семён. В шестидесяти километрах от родной станицы на северном склоне горы Малгобек был сражён Илья.
Угасала от горя мать. После победы пришли к ней в дом видные гости. Встрепенулась Любовь Антоновна, но встать уже не могла. Так, лёжа, прикрыв веки, слушала торжественные слова Указа. Когда прикололи ей, лежащей, орден «Мать-героиня», стояли в её глазах слёзы…