Как быстро проносится время… Не успел оглянуться, а позади больше, чем половина жизни. В нынешнем 2020 году мне уже исполнится семьдесят два. А родина моя – Россия, будет праздновать историческую дату, 75-летие Победы над фашистской Германией. Праздник «со слезами на глазах» у большинства соотечественников. И я, и мой младший брат Михаил, тоже не будем исключением: вспомним и помянем, если здоровье позволит, наших родителей. Они ушли из жизни двадцать пять лет назад. Рано покинули сей мир.
Отец мой, потомок небогатого, но гордого пластуна шестого кубанского казачьего батальона, кавалера Георгиевского креста четвёртой степени, Филиппа Антоновича Овсянникова, Данил Филиппович Овсянников, родился в 1911 году на хуторе Дальнем, ныне – станица Староизобильная. С женой и двумя малолетними детьми – дочерью Лидой 1938 г. р. и сыном Иваном 1940 г.р. он проживал на хуторе Смыкове. В 1933 году в первый раз на службу Родине его призывал Егорлыкский райвоенкомат. Тогда два года были отданы Бакинской пехотной школе.
В Великую Отечественную войну, с 20 августа 1941 года по февраль 1943 года, отец участвовал в боях в составе 338 зап. тракт. полка, а с февраля 1943 года по июль – в 496 отдельном противотанковом полку. Ему пришлось защищать Сталинград, где шли кровопролитные схватки с вооружённой до зубов фашистской ордой. Как закономерный результат этих побоищ: тяжёлое ранение и э/госпиталь № 999 с июля 1943 года по май 1944 года.
С мая того же года и по июнь 1945-го воевать пришлось в 353 запасном стрелковом полку, участвовать в других, не менее беспощадных и гибельных сражениях. Об этом свидетельствуют его боевые награды и многочисленные ранения на руках и ногах, изуродованная осколком мины грудная клетка, и фашистская пуля под правой лопаткой. С ней отец не расстался до конца, до ухода в небытиё. А о том, что он носит в себе такую «реликвию», ему сообщила врачебная комиссия во время всеобщего и полного освидетельствования ветеранов войны. Это произошло через много лет после грозных событий.
В Интернете отыскался приказ по 738 стрелковому Краснознамённому полку, 134 стрелковой Вердинской Краснознамённой ордена Суворова дивизии от 19 марта 1945 года № 071, за подписью командира полка, Героя Советского Союза гв. подполковника Фёдорова, нач. штаба подполковника Чернятинского, где в представлении на награждение медалью «За отвагу» третьим в списке значится мой отец, на тот момент стрелок, младший сержант стрелкового батальона Овсянников Данил Филиппович. Здесь же записано, что 31.01.45 г. в боях в укрепрайоне Калау, когда противник пытался контратаковать наши боевые порядки, он в числе первых бросился на врага и огнём из винтовки и гранатой уничтожил 4-х гитлеровцев.
Есть на страницах Интернета и Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями СССР офицерского, сержантского и рядового состава Вооружённых сил СССР. 223/132
За отвагу и храбрость, проявленные в боях с немецкими захватчиками в ВОВ наградить: ОРДЕНОМ «СЛАВА» пр. 124
…Девяносто девятым в списке значится младший сержант Овсянников Данил Филиппович.
В свидетельстве об освобождении от воинской обязанности (серия ф № 20169) на десятой странице в графе: «Правительственные награды» записаны медали «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За отвагу», «За победу над Германией» «Орден Славы 3 степени», «Орден Красной Звезды», «Орден Отечественной войны» и другие. Рядом, на девятой странице, в графе о ранениях следующая запись: в Великой Отечественной войне тяжело ранен в грудную клетку, пр. руку, лев. руку, левую ногу в июле 1943 года.
С войны отец пришёл инвалидом второй группы. Ходил с костылями, и строить хату для семьи, потому что хутор Смыков переселяли с того места, где должно было появиться Новотроицкое водохранилище, пришлось маме, Вере Ивановне Овсянниковой (до замужества Максимовой).
Но я отца с костылями не видел. Наверное, потому что он, превозмогая боль, вновь, как задолго до войны, сел за рычаги трактора и стал лучшим трактористом в хуторе. К тому же ещё он прекрасно понимал, что без его рук семье долго не справиться с житейскими трудностями. Он пахал и днём, и ночью, но трудодни, что зарабатывал, были всего лишь палочками на бумаге.
Только когда на них (трудодни) стали выдавать и зерно и деньгами платить, мы считали, что наша семья живёт хорошо. К сожалению, мама, будучи молодой женщиной, заболела, и отцу одному пришлось кормить шестерых, в 1955 году родился брат Михаил. Но родитель не клял судьбу и не жаловался на неё, работая в сельском хозяйстве до 75 лет.
Хорошо знаю, сколь терпеливым к болям и болезням был мой отец. Однажды он проигнорировал технику безопасности и обварился кипятком, когда второпях открутил на тракторе С-80 крышку радиатора, чтобы долить воды в него. Сбросив с себя почти всю мокрую рубаху, он схватил лопату штыковую и в полном молчании принялся копать в саду землю. Только мольбы мамы заставили его спустя два или три часа подчиниться ей, принять её лекарское предложение, намазать тело от плеч до пояса сметаной. Лечение длилось недолго, три-пять дней. Правда, иногда я просыпался ночью, услышав его стон. Стиснув зубы и морщась от боли, он ходил по комнате, поддерживая более здоровой рукой ту, из которой вылуплялись осколки, похожие на маленькие иголки. Мама помогала их вытащить щипцами, а то и зубами.
Тяжело больной, после безрезультатной операции в 1995 году, не проронив ни слова, на восемьдесят пятом году отец скончался. Однако в моей жизни, в кратком воспоминании и стихах останется он навсегда.
Посвящается моему отцу, ветерану Великой Отечественной войны Овсянникову Данилу Филипповичу
1.
Отец мой из потомства плугарей.
Застряла страсть к земле так крепко в генах…
В пятнадцать лет на трактор смело сел он,
Чтобы в цветах и росах на заре
Вставала Русь на нивах довоенных.
Порой к отцу с вопросом пристаю,
Мол, расскажи про молодость свою,
О сокровенном, нежном чувстве первом.
И он светло расскажет про зарю,
Которую зовёт любимой Верой.
Тогда его мне хочется обнять,
Пусть в сотый раз придётся повторять:
«Ну, ты, отец, воистину упрямый.
Я этот образ (да тебе ль не знать…),
Уж сколько лет зову своею мамой».
Теперь, как встарь, горю желаньем рьяным:
Спросить отца, бывалого солдата,
О том пути его тяжёлом, ратном,
Про боевых друзей, кого терял он
На волжских берегах под Сталинградом;
Про каждый шаг под Курском и Орлом,
И про смертельную разведку боем,
Где гвардии сержант, как все герои,
Сражался с адской мировой чумою,
Чтоб смолк вовек войны проклятой гром!..
Я верю в счастье. И на том стою:
«Мир не сгубить, не сделать беспросветней»…
Прости, отец, назойливость мою,
Прости, родной. Ты и сейчас в строю,
Средь тех бойцов, кто заслужил Бессмертье.
2.
Награды Родины
Как память о суровой правде
(Цена ей очень высока),
В родительской саманной хате,
На дне глубоком сундука,
Лежали книги и тетради
Уж пожелтелые слегка.
Ещё покоились медали
И в бронзе, и в ином металле –
Времён войны великой след.
Едва на них ложился свет,
Они таинственно блистали,
Как звёзды нам сквозь толщу лет.
Я взял священные награды,
Поближе к свету подошёл
И надпись первую прочёл:
«За оборону Сталинграда»…
Огонь смертельный и большой
Отец тушил, не славы ради.
Медаль вторая: «За отвагу».
Что жизнь?! Когда суров приказ:
«Сил не щадить. Назад ни шагу!»
За то, чтобы я жил сейчас,
Он в рукопашную атаку
Ходил, пророчеств не страшась…
Медаль «За взятие Берлина».
Ей полных лет – 75…
Как воды рек не хлынут вспять,
Так наша память не остынет!
Весь жар победных битв доныне
Награды Родины хранят.
.jpg)