Летом 1941 года 11-летний Николай находился в пионерском лагере, который в те годы располагался на месте нынешнего Новотроицкого водохранилища. 22 июня дети, как обычно, встали рано и уехали в поле помогать колхозу на уборке урожая. В обед они вернулись в лагерь, и пионервожатая сообщила им страшную новость о начале войны. Дети стали постепенно разъезжаться из лагеря домой. Вскоре в станице Егорлыкской (ныне – Новотроицкая) объявили мобилизацию и начали уходить на фронт отцы, братья и сестры. Отца Николая – Матвея Васильевича, забрали в августе 1941 года. Он попал в Одессу, письма от него приходили каждую неделю, даже когда город был оккупирован немцами. После битвы за Одессу писем больше не было, семье сообщили, что он пропал без вести.
Накануне прихода немцев в станицу началось отступление наших войск. Помню, шли по улицам советские солдаты, подожгли элеватор, нефтебазу и другие важные объекты, чтобы не достались немцам. Немцы въехали в станицу на машинах. Одна машина ехала с людьми, вторая с велосипедами. Как только машина останавливалась, немцы пересаживались на велосипеды и дальше передвигались на них.
Запомнилось Николаю Матвеевичу, как уничтожали евреев. В то время Егорлыкская была районным центром, и на двухэтажном здании редакции газеты фашисты повесили объявление о том, чтобы все лица еврейской национальности собрались в отведенном месте, при себе имели ценные вещи и одежду для отправки в малонаселенные районы. Когда все собрались, стало понятно, что это обман. Целый день эсэсовцы в черной форме, черных очках возили евреев на окраину станицы (теперь здесь расположен поселок Солнечнодольск) к месту расстрела. В то время машина в станице была редкость, и как только дети слышали, что приближался автомобиль, выбегали на улицу посмотреть, кого везут. Выходили старики и женщины. Сначала возили на расстрел детей, затем, после обеда, взрослых. Машины были крытые, битком забиты людьми, только вверху узкие окошки.
Один эпизод Николай Матвеевич вспоминает со слезами. До войны у Буниных была соседка тётя Броня – парикмахер. Взрослые и дети ходили к ней на стрижку, платили за работу продуктами. В один из дней, когда проезжала очередная машина с евреями, на улицу вышла бабушка Шура с детьми. Когда машина проезжала мимо их дома, из узкого окошка кто-то помахал им рукой, и они услышали голос Брони: «Шура, прощай!». Наверное, люди догадывались, что их везут на расстрел.
Местное население больше всего боялось предателей – полицаев, они были особенно жестоки. Когда немцы уходили из станицы, они взорвали мельницу, мастерские по ремонту сельхозтехники, пожарную часть.
В 1942 году, после освобождения станицы от немцев, нужно было помогать маме, воспитывать младших братьев и сестёр. Николай работал на уборке урожая помощником комбайнера. Окончив семь классов, он пошёл в ученики к сапожнику, научился ремеслу, и потом 4 года проработал сапожником. Когда в колхозе «Красный путиловец» председателем стал Николай Алексеевич Шелухин (во время войны – личный водитель генерала Л. М. Доватора), Николай Матвеевич поступил в колхоз и работал учетчиком в тракторной бригаде. Помнит он время, когда начал работать в колхозе, в комсомоле, будущий ставропольский писатель Тимофей Шелухин.
Поработал Николай Матвеевич в колхозе на разных должностях: учетчиком, бухгалтером, главным бухгалтером. В начале 1990-х годов вышел на заслуженный отдых.
Эту историю записала С. В. Вараева.
.jpg)