Гунько Николай Иванович родился 14 мая 1920 года в селе Красногвардейском Ставропольского края, в крестьянской семье. Семья была большая, жили бедно, поэтому дети с детства приучены были трудиться. За трудолюбие, ловкость, практичность и надёжность его назначили старшим ответственным за «фондовских лошадей», которых отбирала комиссия для службы в Красной армии. В нужде и заботе прошло взрослое детство и тревожная юность Николая Гунько. В октябре 1940 года он был призван в армию для прохождения срочной службы. Служил в 770 стрелковом полку пулемётчиком на западной границе (г. Гродно).
В июне 1941 года в составе кадрового подразделения одним из первых встретился с напавшими на нашу землю фашистами. Воевал разведчиком в 676 стрелковом полку 214 стрелковой дивизии 16 армии Западного фронта, оказался в окружении, был ранен, после излечения попал в 60 морскую стрелковую бригаду, (уже командиром отделения разведки), на базе которой (и такой же 62 бригады) была сформирована 257 стрелковая дивизия. В 953 полку этой дивизии и служил Николай Иванович до 1946 года. Дважды был ранен и контужен. Однополчане о нём писали: «Он пришёл к нам в состав 60-й морской бригады ефрейтором. Был он молодой, крепкий, смелый, энергичный. Под Крымской он привёл своего первого «языка», взяв его в тылу немцев. В дивизии он вырос от ефрейтора до младшего сержанта, получив полную грудь наград».
В 1942 году ефрейтору Николаю Гунько довелось сражаться с фашистами в городах Кавказа – под Моздоком и Орджоникидзе (ныне – Владикавказ), в составе морской бригады. В бою под Орджоникидзе подбил танк, получил медаль «За отвагу» и звание старшего сержанта. За удачные вылазки в тыл противника, за доставку «языков» и ценных сведений его не только награждали, ему лично жали руку такие полководцы, как маршалы Толбухин и Баграмян. Николай Иванович прошёл войну с первого до последнего дня. Он первым перешёл при штурме Крыма в ноябре 1943 года ледяные воды Сиваша. В период боевых действий, выполняя свои непосредственные обязанности разведчика, доставил в расположение частей бригады и дивизии 153 пленённых им лично солдат и офицеров противника. Врагом «за голову» разведчика Николая Гунько была обещана высокая награда, в том числе 100 000 марок и участок земли на Ставрополье.
Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов в своей книге воспоминаний «В суровые годы», назвал Николая Гунько «Кошка–2». В воспоминаниях красноармейца А. Дьяченко тоже есть объяснение появлению прозвища «Кошка» у его командира: он хорошо видел ночью, приставка «матрос» возникла из-за того, что он служил в морской бригаде. А по мере приближения боевых действий к Крыму и Севастополю как-то само собой добавилась и цифра «2», по ассоциации с не менее знаменитым разведчиком периода первой обороны Севастополя (1854 г.) по фамилии Кошка (Пётр Маркович Кошка). Прозвище «Кошка–2» безоговорочно подтверждали все его друзья-однополчане. Письмо Николаю Гунько от Бтемирова Казбека Фёдоровича, начальника политотдела В-Ч 64369, подполковника: «Дорогой Николай! На торжественном собрании в г. Севастополе, в честь 20-летия его освобождения, тебя председательствующий назвал «Кошка–2». Зная тебя по боевым делам на Сапун-горе, в г. Севастополе и в боях за Прибалтику, я полностью присоединяюсь к тому, что ты действительно матрос «Кошка–2» и желаю тебе крепкого здоровья, успехов в жизни и труде. Горжусь тобой, как и прежде. Твой бывший комсорг 953 СП, Бтемиров К. Ф». Уважали Николая Ивановича однополчане, на хорошем счету он был и в своей дивизии. В Севастополе, в штабе 257 стрелковой дивизии был помещён стенд «Лучшие люди дивизии». В самом центре стенда – фото нашего Николая Ивановича, как лучшего разведчика, отличившегося смелостью и решительностью.
Одним из самых героических фронтовых подвигов Николая Ивановича было освобождение города-героя Севастополя от немецко-фашистских захватчиков. Невероятные чудеса храбрости проявили солдаты в боях на склоне Сапун-горы. В боях за Севастополь Н. И. Гунько отличился особенно, получив в ночь на 9 мая, после взятия здания высотой 172,7 метра, задание в группе с лейтенантом М. Головнёй, красноармейцами И. Поликахиным, А. Кономатовым и И. Кириченко водрузить штурмовой флаг на одном из зданий центра Севастополя. Из района Воронцовой горы, ведя бои с арьергардами противника, уничтожив на пути следования до взвода фашистов, грузовую машину и зенитную установку на берегу Южной бухты, разведчики прорвались к центральному городскому холму и водрузили Красный флаг на самом высоком здании центра города – здании Гидрометеослужбы. К 1944 году рядом располагались служба безопасности (СД), ортскомендатура и жандармерия оккупационных властей. Противник решил уничтожить группу и сбросить флаг, для этого несколько раз атаковал, но, потеряв до 40 солдат и увидев подходящее подкрепление, повернул назад. Ценой своей жизни, своей крови бойцы отвоёвывали укрепление за укреплением и освободили Севастополь. Пишет газета «Ветеран Севастополя», 09.03.2017 г.: «В сражениях за Севастополь на каждом участке боя, на каждом метре движения вперёд совершались героические подвиги. Но среди них были такие, которые изумляли даже самых отважных, самых бывалых воинов. Герои в самые важные критические моменты нередко шли на самопожертвование, не жалели ни сил, ни жизни во имя Победы. Одним из таких фронтовиков был полковой разведчик 953 СП, 257-й СД сержант Николай Гунько, который в мае 1944 года при штурме Сапун-горы с группой разведчиков, преодолевая ожесточённое сопротивление противника, теряя боевых друзей, прорвался в центр разрушенного Севастополя и водрузил штурмовое Красное знамя на здании метеорологической службы». Родина высоко оценила подвиг Гунько Н. И. и его боевых товарищей (М. Головни, И. Поликахина и А. Щебетовского), увековечив их на знаменитой Севастопольской диораме «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года».
За образцовое выполнение задания Н. И. Гунько был награждён орденом Красного Знамени. Из письма Минобороны России от 25 мая 2015 года: «В результате изучения документов Центрального архива Минобороны России установлено, что за проявленный героизм и дерзкие действия в тылу врага, командир взвода пешей разведки 953 стрелкового полка 257 стрелковой Сивашской Краснознамённой дивизии, старший сержант Гунько Николай Иванович 11 мая 1944 года был представлен командиром полка к присвоению звания Героя Советского Союза. Старшие начальники поддержали данное ходатайство, однако командующий 51 армией в пределах предоставленных ему полномочий изменил вид награды на орден Красного Знамени и приказом от 12 мая 1945 г. № 28/н по данному представлению наградил фронтовика названным орденом. Причины, по которым вид награды был изменён, в документах архива не указаны».
Близким фронтовым другом, а впоследствии дружба продолжалась и после войны, был разведчик Илья Иванович Поликахин. В основном от него мы узнавали о фронтовых подвигах отца, сам-то он не охотник был рассказывать. От него, да ещё от их однополчан, с которыми познакомились в Севастополе. Столько интересных и невероятных историй мы от них узнали…
…Когда у меня спросили корреспонденты «Комсомольской правды», – «Правда, что разведчик Гунько и в огне не горел, и в воде не тонул», – рассказывает герой Советского Союза Илья Поликахин, – я им поведал об одном из фронтовых случаев. Наша часть первой форсировала Сиваш и захватила плацдарм. 1 ноября 1943 года через Сиваш прошли первыми разведчики во главе с Н. И. Гунько, а потом уже этот огромный залив перешли и полки. Завязались ожесточённые бои за плацдарм. Мы пришли сюда с винтовками, автоматами и гранатами, а у фашистов были и танки, и артиллерия. Мужественно сражались советские воины. Враг стремился сбросить нас, утопить в суровых водах Большого Сиваша. … Николай Гунько выдвинулся далеко вперёд. Он забрался на стог обмолоченной соломы и разил точным огнём гитлеровцев. Противник обнаружил храбреца. Пули взвизгивали под его головой. – Гунько! – крикнул я ему. – Слезай, черт, оттуда! – Но он и ухом не повёл, знал, что позиция очень выгодная и не хотел оставлять её.
Противник бросил в бой легкие танки. Гунько стрелял бронебойными патронами, подбил один из них. Остальные повернули назад, но тут стог соломы вспыхнул, как спичка. – Пропал наш Гунько! – ахнули мы. Однако тревога оказалась напрасной, Гунько выскочил из пламени и перебежками добрался до второго стога соломы и вновь точным огнём стал уничтожать наступавших фашистов. Но вот вспыхнул и этот стог. Под прикрытием пулемёта Николай кубарем свалился сверху вниз. Противник бросился в атаку, когда стих наш пулемёт. Гунько, не медля ни минуты, подбежал к пулемёту, отодвинул убитого бойца, дал длинную очередь. Фашисты открыли по нашим позициям артиллерийский и миномётный огонь. Один снаряд разорвался рядом с пулемётом, за которым лежал Гунько. Я своими глазами видел, как его отбросило далеко в сторону. Тут мы окончательно «похоронили» нашего друга. Разведчики Дондик, Кириченко, Романенко и я во главе с Сергеевым кинулись к месту предполагаемой гибели боевого друга, но мы опоздали: нас опередили немцы, которые уже были рядом. Мы залегли. Мысленно каждый из нас простился с Николаем и не хотел, чтобы над его телом издевались фашисты. И вот чудо! В группе немцев, бросившихся к телу разведчика, разорвалась граната. Она разбросала фашистов в разные стороны. По оставшимся в живых немцам мы открыли автоматный огонь. И вдруг перед нашим взглядом предстал Николай Гунько, тащивший на плечах пленного…
- Просто невероятно! – воскликнул один из журналистов. – Действительно: в огне не сгорел и в Сиваше не утонул! – Не верите? – ответил я им. – Можно поднять в архивах наши фронтовые газеты. Найдите ноябрьский номер «Знамя Победы» за 1943 год. Вы прочитаете там об этом. – Разведчик с пулемётом не расставался, – заметил другой товарищ. – Даже на диораме «Штурм Сапун-горы» он изображён за пулемётом. Ведь разведчику тяжело таскать пулемёт!
Николай стрелял и из миномётов, и из пушек и, если хотите знать, даже из гитлеровского шестиствольного миномёта, который они называли русским именем «Ванюша». На Сапун-горе 7 мая 1944 года Николай подобрался к артиллерийскому расчёту, перебил гитлеровцев, а пушку развернул в их сторону. Я примчался к нему на помощь. Снарядов было много. – Подавай, Илья, снаряды! – Прямой наводкой смельчак расстреливал обескураженных фашистов и наломал много костей. Но в боях за Сапун-гору мы потеряли 20 бесстрашных ребят, наших дорогих друзей-однополчан. Такова она была, Победа.
Перед нами, весь в дымящихся руинах, лежал город-герой. Но уже тогда мы верили, что Севастополь возродится, что станет он лучше и краше, чем был до войны… И мы, пророки в армейских пилотках с красной звёздочкой, не ошиблись».
Кроме того, Илья Поликахин свидетельствовал: «… Он способен на беспредельную и горячую любовь ко всем живущим рядом с ним людям. Он никогда не жалел себя, особенно в боях. Коля терпелив, боли своей он никогда не выпячивал наружу. Всё мог снести, всё стерпеть – знаю его по фронту… Душу его благородную знать надо. Бывало на фронте сам голодный, но не съест сухарь – отдаст… ослабевшему разведчику. Когда нас, бывало, обнаруживали фашисты, он сам оставался с тремя патронами, а остальными поделится с менее опытными в стрельбе товарищами…»
О подвигах Николая Гунько и его товарищей-однополчан журналист А. Я. Скребцов написал повесть «Быль о полковом разведчике», в которой вместо послесловия написаны такие слова: «Если бы встали из могил его однополчане, что насмерть дрались в неравном бою в июне сорок первого, он смог бы честно посмотреть им в глаза и сказать: «Я отомстил за вас, ребята».
Николай Иванович признан «Почётным гражданином» города-героя Севастополя. По рассказам работников Государственного музея героической обороны и освобождения Севастополя»: «Когда Гунько-разведчик приезжает в город Севастополь, его от самого вокзала до Сапун-горы горожане на руках несут…». Но сам Николай Иванович об этом не говорил никогда. Даже по истечении многих лет после войны он не кичился своими заслугами, считая, что он делал то, что делали миллионы солдат: громил ненавистного врага, рискуя жизнью, преследуя главную цель – отстоять свободу и независимость своей Родины.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Николай Иванович награждён орденом боевого Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, орденом Славы III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и др.
Нет с нами Николая Ивановича Гунько, прославленного русского солдата, замечательного человека. Но всегда он будет жить в нашей памяти, в памяти боевых товарищей, земляков – ставропольцев и севастопольцев. В вечном броске предстанет он перед тысячами людей, которые посетят легендарный русский город Севастополь и придут посмотреть диораму «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». А мы, его земляки должны гордиться тем, что русский солдат, посланник земли красногвардейской, сам прославился своими боевыми подвигами на фронтах ненавистной войны и прославил свою малую родину – Красногвардейский район Ставропольского края.
Эту историю записала Г. И. Гунько.
.jpg)